Всю дорогу я сидел молча, глядя, как за окном автобуса поля сменяются грубо сколоченными строениями пригорода. На мое молчание Доменико не злился – настоящий друг есть настоящий друг. В Сончино у нас была пересадка на междугородний рейс. И по пути до Кремоны я все пытался представить себе, как это – играть за настоящий большой клуб. Я волновался, у меня сосало под ложечкой, но не от голода. И это ощущение до сих пор со мной – всякий раз, как я вывожу команду на поле. Когда оно пропадет – значит, пора заканчивать с профессией.
Автобус, подъезжая к Кремоне, высаживал пассажиров у церкви Сан-Сиджизмондо. Красивая церковь. Да и футбольное поле тоже было красивым, как сейчас помню. Воспоминания – это прекрасно, потому что они причесывают прошлое. Упорядочивают его, делают более сладостным. Показывают его через цветную дымку времени.
Я волнуюсь всякий раз, как я вывожу команду на поле. Когда это ощущение пропадет – значит, пора заканчивать с профессиейМне было четырнадцать, сердце бешено колотилось. Прежде чем идти в раздевалку, нужно было отметиться у начальства. Имя, фамилия, адрес – обычные формальности. За секретарским столом сидела средних лет дама: очень, помнится, полная, на ней была блузка в цветочек, слишком тесная, пуговицы грозили разлететься. Высокая взбитая прическа, только-только вышедшая из-под рук парикмахера. Я сказал:
– Спасибо.
Она ответила:
– Не за что, будь умницей, прошу тебя.
Словно я был ее сыном.
Отец, никому не говоря ни слова, зарегистрировал мальчика под именем Клаудио
Мне вручили оранжевую спортивную сумку «Кремонезе». Это было крещение, возведение в сан. Сумка была отличная, большая, элегантная. Я смеялся от счастья, летел как на крыльях. И вот я появился перед своими новыми товарищами, тоже с оранжевыми сумками: это единственное, что было у нас общего. В воздухе искрило, мы изнывали от желания играть, нагрузить ноги, каждый – сам за себя. Мы были еще чужими друг другу, у всех своя жизнь, свое прошлое, но нас объединяла страсть, мечта, желание чего-то добиться. Я и не знал тогда, как тесно свяжет меня судьба с этими людьми, ведь друзья у меня уже были и так.
Тут нас позвали, и мы гуськом потянулись в раздевалку. Никто и вздохнуть не смел. Мы были такие правильные, такие тихие. Такие воспитанные. Вспомнилось мамино: «Одежку складывай аккуратно», – у нее всегда был строгий порядок. Сначала рубашка, потом свитер, потом штаны, не портя стрелки, а носки – в обувь. Носки я, углядев на них пару дырочек, скатал в шарики, чтобы больше никто эти дырочки не заметил. Вроде бы получилось.
Началась тренировка, потом двухсторонка, и там, на поле, мне потребовалось совсем немного времени, чтобы обнаружить, что Чезаре, мальчишка из приходского клуба, катавший там мяч приличнее остальных, здесь всего лишь один из многих: Чезаре – и точка. Многие из моих новых товарищей были меня сильнее. Что стало новостью, так это соревновательность: играть хотели все и, как следствие, работали на совесть, чтобы осложнить тренеру выбор. Играть хорошо в приходском клубе – это у меня получалось легко, а тут соперники были вполне серьезные, упрямые. Они гнались за мечтой и бежали, бежали, бежали.
Важный был день. Я тянул экзаменационный билет, это было как выйти из скорлупы. Я ни с кем не познакомился толком, потому что друзьями не делаются за одну минуту, но все-таки кого-то для себя уже отметил: друзья-соперники – их у меня в жизни будет еще много.
В раздевалку мы возвращались счастливые и взмокшие, даже гетры можно было выжимать, не то что майки. Крики и вопли, от которых сотрясался воздух на поле, умолкли, и вернулась прежняя тишина. Не знаю, может, мы и стеснялись, мальчишки есть мальчишки. Я хорошенько обтерся маленьким полотенцем, которое мне положила мама, потом в спешке переоделся, потому что автобус ждать не будет. Рубашку – наизнанку, свитер тоже. Кто-то при виде этого не сдержал улыбки, но на том все и закончилось. На улице дул довольно свежий ветер, лицо приятно покалывало. Меня ждал Доменико. Он хлопнул меня по плечу. «Молодец, – сказал он. – Лучше всех». Это была неправда, просто он хорошо ко мне относился. Он был другом.
Старые друзья. Чезаре Пранделли и Антонио Кабрини, март 2013 года, Коверчано
С Кабрини, необыкновенным человеком, я познакомился в юношеской команде «Кремонезе». Нам было по пятнадцать. Руководство удачно разглядело в этом пареньке большие способности. Он приехал из Кастельверде, с фермы Манкапане. Что манка, что любая другая крупа – у его родных всего было в достатке. Они были фермерами, землевладельцами, довольно состоятельными. В «Кремонезе» его сходу окрестили «модником», что пошло ему только на пользу – стало нужно проявлять характер. В прежние времена считалось, что если парень из обеспеченной семьи, то на жертвы он не способен и легко сдается. Но страсть превыше любых жертв, и уж чего-чего, а страсти Антонио было не занимать. У него очень интересная история. Когда он к нам пришел, состав был уже выстроен. Помню, его привела мама, очень красивая женщина, и она спросила тренера: может, вы все-таки не будете его забирать? А ее сын безумно хотел стать футболистом, но команде своего городка он оказался не нужен. Антонио от природы был игрок атакующий, левый ала, это-то и стало для него проблемой. Его сходу записали к нам, и в раздевалку он вошел в новеньких баскетбольных кроссовках, весь такой богатенький, голубоглазенький, и смотрели мы на него с подозрением. Недолго, впрочем, – по крайней мере, я. Мы быстро подружились – оба были скромные, молчаливые. В автобусе мы всегда сидели рядом, за всю дорогу иной раз не говорили друг другу и полслова, нас даже прозвали «немыми».
Антонио Кабрини сидел на лавке, Доменико играл в основе. И вот как-то в одном матче нам пришлось тяжко. Мы тогда приехали в Сольбьяте-Арно, под конец первого тайма проигрывали 2-0. Играли плохо. И тогда тренер снял Доменико и выпустил вместо него Антонио, хотя и не видел в нем терцино. Просто дал ему выйти на поле и сказал: «Валяй!».
Я никогда не был один, я не чувствовал одиночества. И этим я обязан ребятам из приходского клубаАнтонио был хорош, благодаря ему мы перевернули матч и уехали с победой. С того момента Антонио сделался основным игроком, а Доменико запасным. Не прошло и полугода, как Антонио дебютировал во взрослой команде, обогнав меня на три месяца. И перескакивая через ступеньку.
Мы так и остались братьями.
А моя жизнь взяла новое направление. Я никогда не думал о профессиональной карьере, но теперь у меня появились обязательства: мне казалось, что я едва ли не в долгу перед друзьями, ведь выбрали-то не их, а меня.
Всякий раз, как после матча я возвращался в Ордзинуови, меня начинали расспрашивать, выиграл ли я, как я сыграл, что было на поле, и я просто не имел права разочаровывать людей. Я должен был быть лучшим – не ради себя, ради них, ради этого чувства локтя, которое меня никогда не оставляло. Я никогда не был один, в жизненных странствиях я не чувствовал одиночества. И этим я обязан ребятам из приходского клуба.
Продолжение следует
Перевод и адаптация: Евгений Полоскин
Комментариев нет:
Отправить комментарий